Это не наша война (СИ) - Страница 112

112

— Вы — путешественник? — задала она не совсем интересующий её вопрос.

— Можно и так сказать, прекрасная маленькая леди, — сказал, не глядя, бесцеремонно выворачивая карманы убитого, поднял голову, будто почувствовав взгляд девушки и подмигнул.

Пусть и сказанное мимоходом обращение, тем не менее, понравилось Руфи. Потоптавшись, она села на ступеньку, уже не заботясь о чистоте своего чудесного платья. А смысл?

— А у нас что делаете?

— В Агробаре или во дворце? — уточнил, потянув котомку солдата и присвистнув от удивления при виде вывалившихся наружу блестящих побрякушек. — Да наш знакомец будто сорока — тащит всё, что блестит.

— И в Агробаре, и во дворце.

— Вот, — поднялся, оглядывая окрестности, — мы пришли к вопросу, который, собственно, и привёл меня — пока — в этот чудесный сад…

— Почему пока? — встревожилась Руфия.

— Потому что война — это такая штука, которая не только людей превращает в перегной. Точнее, — задумался на удар сердца, — не так. Сама жизнь заботится о чётком исполнении этой комбинации, но война свершает это не в пример быстрее. Так вот, отвечаю на ваш вопрос. В Агробаре я случайно, и, честно вам скажу: чем дальше, тем меньше мне кажется этот случай приятным. — Он всё время двигался, что-то выискивая, что-то поднимая, но Руфия обратила внимание, что к побрякушкам из котомки он отнёсся равнодушно. Периодически поворачивался к ней, словно напоминая, что всё слышит, и только обстоятельства мешают сосредоточиться на разговоре.

— Война — это палка в твоей руке, бьющая тебя по голове, — Руфия не смогла удержаться, чтобы не процитировать кого-нибудь из «великих» (вообще-то, это было хорошим признаком). — Это Лудмайер, — объяснила она остановившемуся и посмотревшему в её сторону мужчине. А это Абигойя: «Война — это сестра-близнец смерти. Когда они рождаются, первой жертвой выяснения первенства становится мать — Вериния».

— Да вы не только необычайно хороши, вы ещё и начитаны, юная аристократка, — искренне восхитился мужчина.

Двигался он плавно и экономно, будто хищник, и Руфия подумала, что незнакомец слукавил, назвавшись путешественником. Возможно он… воин? На рыцаря он явно не тянул, чему принцесса искренне огорчилась. Но на бравых турнирных молодцов она насмотрелась и наслушалась их (слава Единому, издалека) бесконечных «интересных» разговоров о заколке мечей, о породах деревьев для древков копий и пик, о породах собак, повадках фазанов и объёмах выпитого (у самых бесцеремонных). А этот всё равно опасен — вон как играючи побил врага. Да ведь он… наёмный убийца!.. Руфия в ужасе прижала руки ко рту.

О чём он там говорит?

— А во дворце я потому, что хочу отыскать своего товарища. Нет, изначально у нас была иная цель, но сейчас, — стоя к ней спиной, он поднял руки в жесте «так получилось», — смысла нет выполнять предыдущие договорённости, ибо совсем не уверен, что даже жива другая сторона…

Всё сходится! Руфия в панике пыталась осмыслить новую появившуюся информацию. Он вдруг обернулся к ней и этак внимательно посмотрел. А она и хотела скрыть чувства, да была так напугана, растеряна, да и не являлась по молодости лет специалистом в этой серьёзнейшей из дворцовых наук, как враньё и лицемерие.

— Что-то случилось? — встревожился он.

Девушка отрицательно помотала головой. Но мужчина не поверил, в несколько шагов приблизился к ней, и вот уже его лицо на расстоянии вытянутой руки. Серые глаза, будто осеннее небо: разноцветные листья может и расцвечивают окружающее, но всё равно грустно.

Терять ей всё равно нечего.

— Вы — убийца?

Он несколько ударов сердца изучал её напряжённое лицо, затем неожиданно расхохотался, да так, что выступили слёзы.

Принцесса с некоторой обидой наблюдала за веселящимся мужчиной и, чтобы самой не улыбнуться, отвернулась в сторону. Она не имела никакого права даже помыслить о смехе, когда рядом лежит ещё не остывший Меньи, она запретила думать себе об этом, чтоб не расклеиться. Он, её первый рыцарь, вряд ли оценил истерику. Быть сильной и выносливой — это правильно. Потом, если повезёт, и она будет в безопасности, то сможет… оплакать его… Руфия искренне надеялась, что подобное действие получится у неё, несмотря на то, что последний раз она плакала очень давно.

— Ну, ангелочек, ты меня и порадовал, да, — незнакомец вытер покрасневшие глаза. И Руфия посчитала лишним указывать ему на то, что на «ты» они ещё не переходили. Тем более, сейчас ни к чему сословные споры, демонстрация более чистой крови. Жизнь показывает, что на выходе эта жидкость одинаково красна: и у герцога, и у золотаря. — В чём-то ты права, — отсмеявшись, он всё равно не убрал с лица свою постоянную ухмылку. И да, я убивал, много убивал, — тут уголки губ вернулись в положение покоя, и на неё наконец-то глянул серьёзный человек. — Я — солдат. Вольнонаёмный солдат. Наёмник.

Принцесса знала, кто такие наёмники — вон, у Лидии наставница из таких вот. Знала она и отношение к этим людям дворян, военных на службе отца, — презрение. Но ведь она не экзотическое животное — обезьяна, чтобы копировать чьи-то мысли и поведение, не разобравшись в этом изначально самой! Поэтому кроме вежливого интереса на её лице, мужчина ничего больше не увидел.

— Ладно, — отвернулся и легко встал. — Вот так здесь сидеть очень опасно. А мне, собственно, нужно уходить, поэтому, юная красавица, ответь мне на один вопрос, и уходи вглубь сада — когда всё образуется, тихонько выберешься и пойдёшь к папе с мамой… — осёкся, увидев, как потемнело лицо девушки. — Прости, глупость сказал, — мало ли, что могло произойти с её родителями в этом сумасшедшем доме, в который превратилась королевская резиденция. — Я имею в виду — сможешь уйти в безопасное место. Советую хорошенько подумать, так как и в самом городе, мне кажется, станет не совсем безопасно — могут начаться уличные погромы, столкновения, активизируются ваши ночные — в общем, юной и очень красивой девушке станет сложно передвигаться по улицам.

112