Это не наша война (СИ) - Страница 128

128

Лидия смутно припоминала рассказы о подобных бойцах, да её собственная интуиция подсказывала, что перед ней очень серьёзные и опасные воины, и шансов одолеть их практически нет.

Терять всё равно нечего — именно так было проще думать, она глубоко вздохнула и набрала в грудь воздух.

* * *

То, что он сделал глупость, разрешив девушке добраться до вина, Листочек понял довольно скоро. Её действительно скосила какая-то хворь — внешний вид и частые отлучки в туалетную комнату были тому неопровержимым доказательством. Но вино… Утверждение, что оно даст необходимый лечебный эффект, прибавит сил, эльф подверг (мысленно) сомнению, но — как бы это помягче сказать? Не желая травмировать запретами предмет обожания, он уступил. Но ведь знал, что организм амазонки и женщины обыкновенной ничем друг от друга не отличается, и если оный не кормить длительное время, а после влить сколько-то литров хмельного напитка, то…

Точное количество он не смог бы назвать. Да, недосмотр, но в условиях, приближённых к боевым, когда необходимо проконтролировать много процессов, следить за винным краником было вдвойне сложно. Лично он, фактически незаметно конфисковал две бутылки, ещё три Оливия уронила и разлила сама, отчего в опочивальне помимо спёртого, присущего больничным палатам духа, вони от убитых, распространился и характерный винный перегар. При этом каким-то чудом продолжали находиться новые экземпляры с продуктами виноградного брожения, и прежде, чем эльф успевал отреагировать, юная амазонка профессионально вгрызалась белоснежными зубками в корковое навершие и после смачного чпока солидно прикладывалась к горлышку.

Как вообще этот спектакль обозвать, фантазия Листочка не имела представления. Был бы тут Худук, незабвенный тёмный, он, возможно, оценил юмор ситуации — происходящее скорее было по его профилю, и, пробудив творческую жилку, ему, в общем-то присущую, наверное родил бы нечто подобное: «голая прелестница не отказала себе в удовольствии поправить здоровье на трупах неудавшихся насильников», но у эльфа, воспитанного (всё-таки) на некоем уважении ко всему живому (и не очень), на устах множилось и дробилось одно слово: дракон. То есть, куда ни глянь, негде глазу отдохнуть, а поэтому просто хотелось ругаться.

Отведя (отнеся, оттранспортировав, оттянув) несущую полную чепуху — кстати и с его участием, помимо целого сонма неизвестных ему персонажей — девушку в прихожую, Листочек с удовольствием сбросил с плеча весомый узел, собранный его красавицей для выхода в люди — неужели у такой богатой семейки, которую она представляла, не достанет средств восстановить всё от утерянных побрякушек, одежды и множества женских средств обольщения до томика дамского романа и немалого арсенала мелкого холодного оружия. Были б тут какие-то семейные реликвии, сильные обереги, талисманы, магические штучки, имеющие ценность для выживания, тогда да, можно было пытаться мозолить спину. А так, имея на плече совершенно «уставшую», в (можно честно сказать) неадекватном состоянии девушку, а на втором полтора пуда невесть чего — как тогда отбиваться от настырных недоброжелателей? Взглядом ломать им ноги? Замораживать высокомерием и щекотать образчиками чёрного юмора? Ну уж нет, так рисковать собой и с таким трудом найденной девушкой своей мечты… Хм, ничего, что она не во всеоружии своего обаяния и прелести — у всех ведь иногда бывают в жизни такие моменты, о которых вспоминать не то что сложно, а и просто невозможно по причине их полного отсутствия в архиве памяти (теоретически то они должны быть, но вот практически — нет). У самого Листочка было в биографии несколько эпизодов, при напоминании о которых он, не склонный к этому, пытался покраснеть и с арбалетной скоростью уводил разговор в сторону, как правило, в пустом трёпе обычно не замеченный.

Хотелось бы конечно, чтобы чудесная амазонка Оливия чуть-чуть помогала ему ножками, но даже в случае отказа в подобной малости Листочек был полон решимости заменить узел с менее ценным грузом на похожий, но продолговатой формы и абсолютно бесценный.

Как там она, его нимфа? — с улыбкой подумал он, завершая последний осмотр покоев на предмет важности оставляемых вещей… и увидел, словно бы собирая окружающее… Всю эту расстановку мебели, предметов, цветовую гамму, углы и овалы, тени падающего света, рисунок окна, собранную гармошкой портьеру, небрежно повисшую хвостом на стуле, бордовое покрывало, сохранившееся на дальнем углу кровати без единой морщинки, столик с прихотливо расставленным вином, полки с небольшим количеством выглядывающих корешков книг, заметные следы женского присутствия в виде вещей и запахов — всего того, что сохранило невозмутимость, несмотря на вешнее нашествие и воздействие, и удержало крупицу хозяйки после пролитой крови и беспардонно натоптавшей тут смерти — всё это вылилось в некий портрет, от осознания возможности видеть который по спине Листочка пробежал озноб удовлетворения. Вот она какая, его амазонка. Пусть это и звучало немного собственнически, но, дракон побери, никто кроме него в этом огромном бесконечном дворце не пришёл ей на помощь, поэтому он с полным основанием имеет право требовать толику её благодарного и милостивого внимания!

А потом неожиданно пришла другая, не совсем последовательная мысль: насколько человеческие женщины непредсказуемы и нелогичны. Допустим, взять тех же эльфиек (чистокровных имеется в виду), действия которых подчиняются сонму законов, прав — обязанностей, норм морали, канонов и правил поведения…

128