Это не наша война (СИ) - Страница 139

139

Хи-хи, это не сложно… — Худук с трудом раздвинул губы и в якобы притворном восхищении, прикрыл глаза: о, кайф, как же он будет его убивать! Пожалуй, до конца оставит глаза, а сначала отрежет яйца — очень медленно и постепенно.

— Ты случайно не гном? — вдруг подозрительно осведомился кучерявый. — А то эти светлые, денег много просят.

— Нет-нет, что вы, — поспешил развеять сомнения человека гоблин. — Я этот…домовой.

— А, понятно, — глубокомысленно воскликнул тот. Ну и тупица! — Только смотри, — злобно ощерился, изображая крутого и опасного, — поступишь неверно, то… — задумался, забарабанив тонкими холёным пальцами вора по нижней губе. — А! Сделаю из тебя чучело и повешу в нашей берлоге в назидание иным уродам, смеющим вякать против ветра.

— Да-да, чучело, — Худук невольно улыбнулся в предвкушении и мечтательно. пустил слезу — не зря же друзья частенько намекают ему на актёрские данные. Кучерявого тоже удовлетворила подобная реакция. Наивный балбес. Даже жалко его стало на удар сердца. Но Худук самоотверженно отбросил в сторону сомнения, пообещав лишь себе быть терпимым и гуманным — если, конечно, их сотрудничество его удовлетворит — и убивать не о-очень долго, а просто долго.

— И… э… как мне к вам обращаться, господин? — заискивающе поинтересовался гоблин.

— Так и обращайся, — милостиво разрешил тот.

— Господин, я должен показать вам одну вещь, которая существенно поможет делу э… В общем, свержению короля.

— Что ещё за драконьи выдумки? — напрягся собеседник с прежней подозрительностью.

— Так словами и не опишешь… Зато если вы первым это увидите и заполучите, то почёт вам и слава будут обеспечены до конца жизни… И, надеюсь, не забудете меня.

— Говоришь, очень полезная для борьбы народа вещь? — загорелись глазки у кучерявого. — Далеко это? — уточнил деловито.

— Совсем рядом, — Худук привстал, изобразил поклон и указывающий направление жест руками.

Конечно, недалеко! Они с Рохлей отыскали укромный уголок за самим трактиром и каким-то амбаром, промежуток до соседнего забора, используемый в основном для естественных надобностей, при том, что у трактира было своё отхожее место.

Курчавый «господин», задорно поблёскивая шалыми глазами, пристроился за гоблином, охранники — за ним, и вся процессия, сопровождаемая редкими удивлёнными взглядами, вышла с открытой трактирной территории и свернула за основную общественную постройку.

Не пройдя и двадцати шагов курчавый недовольно загундосил:

— Ну скоро ещё?

— Всё — всё, мы практически на месте, — лебезил Худук, то вырываясь вперёд, то возвращаясь, семеня туда-сюда, будто продажная девка перед богатым клиентом.

Первым их встретил характерный запах, отчего нос курчавого недвусмысленно зашевелился, но, видать, подобное его не очень пугало, так как он, как ни странно, промолчал. Они завернули в последний раз и оказались в огороженном с двух сторон заборами, с третьей — постройкой, закутке.

Худук сделал жест курчавому приблизиться к нему, и тот, не успев возмутиться подобной наглости, автоматически наклонился к зелёному человечку и… ощутил в районе кадыка острый характерный предмет.

— Тс-с-с, мой дорогой, — прошептал мягко на ухо взбледнувшему человеку Худук, — ты даже не представляешь, как я рад поближе познакомиться с твоей шейкой.

— Я… — попытался пискнуть курчавый, наткнулся на нож, на миллиметр проколовший кожу, запустил голосом петуха, закатил глаза и хлопнулся в обморок.

— Вот так всегда, — виновато развёл руками гоблин перед остолбеневшими охранниками. Нож в его руках с капелькой крови на конце выглядел как игрушка. Но игрушка смертельная в умелых руках — это толстолобые боевые псы понимали очень хорошо.

Впрочем, додумать какие-либо интересные и умные мысли у них вряд ли получилось — сзади появился Рохля, и двумя точными ударами дубинки вырубил их.

Худук, уперев руки в бока, удовлетворённо лицезрел сложившуюся картину, повернулся к троллю.

— Здоровячёк, — обратился он весело, — сходи к трактирщику, попроси у нег во временное пользование молоток, самый большой для моей руки, показал оную. — Он тебе не откажет, — покачал головой, глядя на продолжавшего вопросительно стоять тролля. — Иди-иди, тебе ещё рано знать, что я буду тут делать. Да и мешок холщовый попроси — это уж без возврата. Дашь ему маленькую монетку — но только медную. Запомнил? Думаю, он не откажет в такой малости — хи-хи, — если в рыло не хочет…

Пока тролль ходил за требуемым, Худук связал незадачливую троицу, вставил и зафиксировал кляпы на рты и сел ждать на боку одного из охранников. Буквально тут же вернулся тролль и продемонстрировал три разновеликих молотка и два мешка для разных объёмов. Выбрал, взвесил в руке достаточно увесистый инструмент и мешок поменьше.

— Всё, иди. Сдачу верни хозяину — это мне не пригодится. А потом возвращайся до первого поворота и жди меня. Никого не пускай и до конца жди — я не знаю, как быстро здесь управлюсь. И не смей, — показательно нахмурился, — подглядывать, иначе я разозлюсь, и тогда… В общем, сам знаешь, что в том случае ничего хорошего тебе не светит!

— Но я же, жрать охота… — обиделся здоровяк.

— Иди! — сердито воскликнул наставник и родитель.

Когда спина исчезла за поворотом, Худук прошёлся по поясам пленных, срезал кошельки — больше никаких ценностей на них не было, кроме побрякушек, не стоящих и медяхи, потом достал из ножен кинжал, придирчиво проверил остроту, выложил на спину ближайшего охранника рядом с молотком, прошёл к кучерявому, присел возле него, пощупал пульс, довольно хмыкнул и стал медитировать до момента возвращения «гласа народа» к чудесному миру яви.

139