Это не наша война (СИ) - Страница 65

Троллю абсолютно было всё равно, что брать с собой, какие б объёмы это не имело, и даже количество нагружаемого на плечи его мало волновало — раз он передвигает ногами в нужном направлении, значит, всё нормально. Просто он ещё не был компетентен в этом вопросе вследствие младости лет и специфического происхождения (его сородичи составлением списков ни в коем разе не заморачивались). При наличии качественной кухни (имеется в виду не деликатесы и прочие изыски вкусового и экзотического толка, а именно количество, объём приготовленного; ясное дело, что грызть кору и собирать ягоды тролль не будет, поэтому не стоит ошибиться — всё-таки голодный тролль — это тот ещё сосед по комнате, адекватность его поведения напрямую зависит от наполненности живота) на нём можно ездить в прямом смысле слова, использовать в любых работах, требующих физических сил и терпения (уборка дома, например!). Но не стоит, конечно, увлекаться и предлагать, к примеру, мыть глиняную посуду или — совсем уж смешно — вставлять нитку в иголку — хрупкие и мелкие предметы были противопоказаны его лапам. И нарекать в таком случае при уничтожении маленького, но ценного предмета, можно только на себя и собственную недальновидность. В остальном же Рохля, как бы непривычно пугающе впервые не выглядел, был благодаря героическому воспитанию Худука покладистым, послушным и «своим» парнем, не оппонентом в философском диспуте, но всё же выслушать чьи-то жалобы, вдруг созревшие, мог запросто, и при этом в конце концов предложить самое верное решение проблемы, если ещё и с бочонком пива и последующим продолжительным здоровым сном, то утром невольный пациент просыпался бодрым и весёлым, избавившимся от шелухи глупых мыслей и зачатков меланхолии. Как так получалось? Да всё просто: львиную долю пищи и пива потреблял тролль, а собеседник в основном работал языком, изредка споласкивая пересохшее горло. Поэтому здоровяк не собирался участвовать в дискуссии о разном необходимом новоиспеченным домостроителям и будущим держателям земли.

А вот сам перечень был внушителен. Помимо целого набора сельскохозяйственных инструментов от косы, вил до плуга, весомых тюков тканей и полотна различной плотности и в последующем различного толка использования, домашней утвари на, наверное, все случаи жизни, здесь были такие мелочи, как несколько тюков гвоздей, ткацкий станок, набор готовых красок, от ящиков шисского отборного и оборудования для варки пива до наборов стеклянной посуды, соответствующих гостевому стандарту до положенных размеров, от специй и семян зерновых культур до кулинарных книг — и так далее. Очень большой список, причём на резонные замечания друзей о том, что на месте всё можно приобрести либо со временем изготовить — гном ведь собирался восстановить свою кузнечную квалификацию и продолжить эту деятельность в нескольких направлениях: изготавливание орудий труда для продажи и эксперименты со сталью и комбинациями различных сплавов, но коренастый светлый упёрся — мол, неизвестно, как пойдёт дело, а жить нужно сразу! Спорить никто не пожелал — бесперспективно. В денежных средствах они не были скованы. Проще было подмахнуть согласием весь список — пусть гном сам голову ломает, как в короткий срок реализовать задуманное, ведь, несмотря на внешнее относительное спокойствие, Худук их таки поторапливал. Действительно, в воздухе висело нечто… грозовое.

Но добровольному завхозу компании несказанно повезло — практически всё необходимое было рядом — как ни как, жили то они в Ремесленном квартале. Но это ещё не всё. Старший сын Гарча Мириул, узнав о такой проблеме, вызвался за небольшую плату выступить посредником и консультантом в этом деле. При этом тому же Мириулу с дозволения отца удалось тут же в квартале реализовать ненужное «железо» — доспехи и оружие, взятое после стычки с уруками. Не всё, конечно — лучшее по качеству материала и ковки, гном оставил. Сам Ностромо, составивший компанию проворному сыну Гарча на сделках и не проронивший по его словам ни слова, остался доволен.

Всё же, оперативность отбытия на самом деле зависела не только от действий гнома. Параллельно с ними проводили беседы королевские дознаватели, профессиональные и дотошные, нужно сказать, мужики. Если бы не покровительство маркиза, быть бы им битыми и порченными — у этих специалистов был странный, но весьма распространённый бзик: правдивый ответ обязательно должен сопровождаться болевым эффектом, добываемым с помощью клещей, пил, гвоздей — и прочих уважаемых и симпатичных предметов обывательского обихода.

Сказки друзей об их похождениях до встречи друг с другом и появлении на территории Агробара были записаны с невозмутимым видом, события же, начиная со встречи с гвардейцами на постоялом дворе до прибытия в столицу, подверглись перекрёстным опросам, уточняющим вопросам и попыткам запутать. Но тут всё было нормально — скрывать что-либо не было необходимости, разве что различались немного речевые обороты и акценты событий. Ну, представьте себе рассказы столь разных персонажей: человека, эльфа, гоблина и тролля!

Терпения дознавателям было не занимать, но после допроса Рохли, старший дознаватель прибывшей группы впал в задумчивость, а двое младших (они, конечно же, представлялись, но разве подобную ерунду стоит запоминать?) тоже выглядели интересно: один красный и взлохмаченный, второй, не переставая, тихонько, чтобы начальство не осерчало, ругался.

Представитель короля, некий РоАлма, курировавший этот спектакль и скучавший во дворе Гарча, лениво поглядывая на разбираемый на запчасти воз и груз компании умелыми ребятами (даже Кыша и Мыша ощупали, чуть в задницу не заглянули в поисках утерянной агробарской тайны) и прихлёбывая из бокала отличное сухое нормарийское, заинтересовался подобной реакцией и решил лично познакомиться с тёмным. Чиновник оказался мужиком с крепким чувством юмора — он так ржал в комнате, выделенной Гарчем для допроса, что забеспокоился Худук, а следом нагрянул и угрюмый хозяин, которому столпотворение подобного рода на его территории очень не нравилось. РоАлма самолично вынес поднос с «пожрать» на свежий воздух и оставшиеся несколько часов до заката — и убытия следственной команды — провёл в компании огромного рыжего, скромно поглощающего постоянно пополняемые запасы еды, односложно и конкретно отвечающего на пространные речи собеседника. Они расстались очень довольные друг другом.