Это не наша война (СИ) - Страница 44

— Эй, Худ, поаккуратней, здесь же дети!

Гоблин, не оборачиваясь:

— Рохля, закрой уши!

И опять принялся чехвостить РоПеруши на предмет глупости дворян. Такое вот резюме.

— Оставлять мы вас не будем. Не имеем права — дракон нас не поймёт. Хотите, сами накладывайте на себя руки. И то, вряд ли даже в этом случае ваши люди разрешат бросить вас. Так что заткнитесь и берегите силы — вдруг действительно нас сейчас нагонят.

— А арбалеты вон сейчас Рохля взведёт, — попытался разрядить обстановку ухмыляющийся во весь рот человек. — Извините уж нас — порой мы скоры на языки. Но такие мы есть, — нагло подмигнул холодному взгляду маркиза.

Ройчи не понаслышке знал, сколь злопамятны могут быть знатнорождённые. Но отказывать себе в удовольствии посмеяться — увольте.

— Кстати, можем попытаться чуть прибавить ходу, — и он спрыгнул с повозки, не обращая внимания на возможные возражения Худука.

Гоблин недовольно покачал головой — на более внушительную реакцию его уже не хватило, сплюнул в сердцах, бросил злобный взгляд на отвернувшегося в сторону замкнувшегося РоПеруши, и полез вслед за человеком.

— Смотри, чтоб начальник ваш руки на себя не наложил, — бросил капитану. Что тут можно ответить? Только мечом от головы до задницы — пополам. И то вряд ли до конца полегчает. — А то спросит потом Элий со всей строгостью: где подевали бравого маркиза, предъявите его сию же минуту целого и невредимого о двух руках, двух ногах… ну, с головой может выйти проблемка — она и при жизни была того… не на месте, — это он пробурчал, слава Единому, тихонько, про себя. — И добавит король подозрительно: уж не перебрали ли вы пива, капитан, нет, рядовой РоГичи, уруки вам везде мерещатся. Может ещё и зелёных человечков встречали? Ну, тогда всё с вами ясно, диагноз — … - хлопнул себя по подбородку тыльной стороной ладони — международный жест, изображающий потребление хмельного, покрутил пальцем у виска в не менее известном жесте.

РоГичи не сводил тяжёлого взгляда со скалящегося в его сторону профиля гоблина. Ангельское терпение! Да что там ангелы — те давно бы разобрали на составные и сложили нового человека, порядочного и добродетельного. Хотя бы вначале такого. Пока чистый лист бумаги. Пока ребёнок? Или как ребёнок? Но, кажется, это немного другое…

В общем, смотрел капитан на гоблина, но видел ли его? День выдался тяжёлым, длинным, выматывающим, он чудом остался живым — кстати, не без помощи этого зелёного уродца…

Вдруг внутри у него всё будто перегорело. Долг есть долг, он его выполнит, если надо, сложит голову. Но помечтать он имеет право исключительно о приятном и своём: трёх кружках пива, бане и чистой постели. Даже женщины не надо — только будет отвлекать от чудесного постепенного и всепоглощающего расслабления.

Практически в полной темноте они продолжали путь. До появления второго дыхания, третьего, до полного отупения и той стадии усталости, когда уже всё равно: идёшь ты или лежишь на телеге — окружающее неизменно качается, шатается, в ушах нарастает шум, теряется связь с реальностью: ещё здесь или уже там?

И вдруг в какой-то момент что-то изменилось. Плотная темнота леса расступилась, разнеслась в стороны, словно берег вдоль реки, замелькали огни, факелы, какие-то существа в закрытых шлемах с оружием бесцеремонно разоружают. Кто это такие?

Ройчи не успевает нагнуться к сапогу, как в подбородок упирается острие пики и поспешно поднимает левую руку вверх. Болезненный толчок в правое плечо.

— Я ранен!

Сгибается от удара в живот.

Рука в латной перчатке пригибает к земле, появляется факел, освещает его правый бок. В следующее мгновение его вздёргивают на ноги и куда-то подталкивают три тёмные фигуры с пиками и мечами в руках.

Вот сейчас в темноте можно попробовать уйти. Но… Шансы так себе, а пользы никакой. Зато навредить очень легко. Во-первых, мало информации, что это за отряд. И кого. После появления крупного отряда уруков, Ройчи не удивился бы и появлению тяжёлой судиматской конницы. Во-вторых, в связи с бегством могут пострадать остальные пленники. А они…

Ройчи незаметно огляделся. Сзади плелись обезоруженные РоГичи и Улфео. Впереди, шагах в десяти, на фоне увеличивающегося большого костра с поджаривающейся чуть сбоку тушей какого-то крупного рогатого, шла ещё одна знакомая низкорослая широкоплечая фигура. Где-то сзади и слева продолжал реветь Рохля. Только бы не натворил глупостей — стоит пострадать кому-либо из пленивших, как напускное миролюбие легко перерастёт в изощрённую жестокость. А вот ни эльфа, ни гоблина человек так и не смог различить в темноте. Телега тащилась позади спешившихся поневоле гвардейцев, и это было хорошо, потому как, если это люди их повязали — а к этой мысли Ройчи склонялся больше всего, то вероятность того, что это агробарский отряд больше, нежели некие воинствующие соседи. Что не разбойники — это точно. Так чётко может действовать только армейская часть. Да и униформа единообразна. И не мародёрствовали.

Они миновали костёр. Возле него суетились люди, по одежде, похоже, местные крестьяне. А судя по раскрасневшимся улыбающимся лицам, они готовили еду солдатам не из-под палки. Можно было вздохнуть с облегчением.

Подошли к остроконечной командной палатке, где горел небольшой костерок, возле которого расположилось четверо трапезничающих.

Первый, огромный чернобородый в доспехах сидел под развевающимся штандартом с атакующей мантикорой и как раз в это время смачно обгладывал гусиную лапку. Рядом с ним, под рукой, покоился ведрообразный шлем и торчала длинная рукоять двуручного меча, сами ножны скрывала темнота. Второй — молодой мужчина под тридцать, тоже с непокрытой головой, тонкий сухощавый, под стать телу и черты лица. В плаще, наброшенном на плечи красно-синих цветов, обозначающих принадлежность к агробарской кавалерии. В одной руке он держал кубок, в другой — кусок сыра. Неулыбчивое лицо внимательно изучало вышедших на свет пленников, и Ройчи мог поклясться, что в глазах мелькают искорки удивления. Третий — высокий худой старик с лохматыми и придающими сердитый вид бровями и иронично изогнутыми губами в серо-коричневой подпоясанной верёвкой рясе. Он просто сидел, грел руки над костром, переводя взгляд на следующего пленника. Четвёртым, судя по тёплому не по погоде полушубку и простым льняным штанам, мог быть представитель виднеющейся рядом деревеньки, какой-нибудь староста. Видно было, что он чувствует себя не в своей тарелке: глазки бегают, седые космы топорщатся, нервно хихикает на любое действие светлых господ.