Это не наша война (СИ) - Страница 45

Конвоировавший их ратник подошёл к бородачу и что-то зашептал ему на ухо. Тот выслушал, отбросил кость в костёр, взял кубок, опрокинул в глотку, отрыгнул (священник в рясе поморщился), вытер тыльной стороной ладони рот и наконец-то, в отличие от остальных за костром, отреагировал на появление новых действующих лиц.

— Ба! — улыбнулся, открыв ряды не совсем ровных и целых зубов. — Какой плодотворный поход. Единый, — обратился к священнику, — разбойничков нам подбросил. Авось, на лишний бокальчик заработаем, а, Зелунчик, — толкнул в бок бледного кавалериста, тот серьёзно кивнул, не сводя взгляда с Ройчи.

— Мы не разбойники, и советуем в таком тоне не разговаривать с нами, пока не представились друг другу, — РоГичи сделал шаг вперёд.

Бородач махнул рукой, и капитан упал на колени, от удара древком пики под колени, следующий — сапогом в грудь опрокинул навзничь — только руки и мелькнули.

— Я не разрешал никому ни говорить, ни шевелиться, — ласково проронил рыцарь, маленькими глазками буравя пленников.

В круг света втолкнули окровавленного и спелёнутого сетью Рохлю. Брови священника вытянулись домиком, а взгляд моментально посуровел. Крестьянин, дабы прекратить нервный смех, надолго присосался к кружке, но при виде тролля поперхнулся.

— Опа, а это кто у нас? — навёл бородач изумлённый взгляд на извивающегося, ревущего здоровяка; рыжий был воистинну страшен: взлохмаченный, окровавленный, не сдавшийся, глаза начинало потихоньку застилать безумие. — Настоящий тролль, клянусь золотыми яйцами отца, господа светлые! — обвёл сидящих у костра довольным взглядом.

Ещё один солдат подошёл к нему и тоже тихонько принялся докладывать. Мохнатые брови поползли вверх. Прислушивавшийся кавалерист перевёл взгляд на тролля и как-то нехорошо усмехнулся.

— Так-так-так! — бородач упёр мощные руки в колени. — Да у нас, господа светлые, целая телега сюрпризов. Кому-то придётся очень постараться, чтобы объяснить мне внятно и доходчиво. Пока ещё есть, чем объяснять…

— Я знаю ответ, — можно сказать, что перебил его Ройчи, сделал скользящий шаг в сторону, уворачиваясь от пики. Обозлённый солдат выхватил меч. — И я вижу, что на агробарской земле происходит настоящий произвол, — он смотрел прямо в глаза священника; солдат в который раз промахнулся по безоружному да ещё с подвязанной правой рукой человеку и… совершенно случайно споткнулся и прокатился в сторону костра. — Воля короля Элия Беруши здесь ни во что не ставится…

— Ма-а-алчать! — рявкнул во всю глотку бородач. — Мы — пехотная полутысяча Милашки Грая, а я, барон ВерТиссайя, самый настоящий представитель короля! — он подскочил неожиданно легко для своих размеров. — И я обещаю, что проведу очень пристрастное расследование, клянусь яйцами своих предков! — его глазки от ярости превратились в щёлочки. Он пнул ногой пытавшегося встать солдата. — Двадцать плетей, — бросил холодно. — Сержант, проследи за качеством, — кивнул стоявшему за плечом другому солдату с поднятым забралом. — И заткните, наконец, этого тёмного!

Ройчи обернулся и увидел, как четверо солдат поняли приказ буквально и принялись дубасить древками копий воющего тролля.

— А вот этого не стоило делать, — тихо произнёс человек и его глаза опасно блеснули.

— Да ты что! — расхохотался услышавший его здоровяк. — И что может произойти? — он вызывающе упёр руки в бока и самодовольно выпятил подбородок, полностью уверенный в своей безнаказанности.

— Тис, позволь мне поговорить с наёмником, — не сводя блестящего взгляда с Ройчи, кавалерист приподнялся и неуверенно утвердился на обеих конечностях, потянулся за хлыстом, торчавшем в голенище сапога. — Ты ведь знаешь, как я не люблю этих продажных тварей, — он был в стельку пьян.

Тиссайя хмыкнул, бросил неодобрительный взгляд на напарника.

— Зелун, ты подзабыл, что я — тоже наёмник…

— Ну, Тис, ты — другое дело, — в голосе просквозила ирония.

Барон неопределённо пожал плечами, и кавалерист истолковал это по своему: сделал три шага вперёд, разматывая и раскручивая хлыст.

Замах — и вдоль раненного плеча Ройчи пролегла рваная полоса. Следующий — полоса вдоль бедра. Тёмные-тёмные, капельки собираются на почти равных краях ткани. Ещё замах — в холодных глазах желание выплеснуть бешенство. Ничего личного. Удар, человек упал, крутнулся, будто притягиваемый гибким и быстрым языком.

В следующее мгновение всё переменилось. Зелун охнул, упал на левое колено и захрипел, яростно вращая глазами. Хлыст выпал из руки, и обе ладони, пустые, белые, открытые взлетели вверх. В подбородок ему упиралось тонкое трёхгранное остриё. По тонкой, втянутой и какой-то бледно-беззащитной шее с нервно дёргающимся кадыком неспешно скользнула красная капелька.

Рыцарь нахмурился, губы в жёсткой чёрной бороде неприятно искривились.

— И чего ты хочешь добиться, наёмник? — спросил он негромко, но в наступившей гробовой тишине это, казалось, услышали даже укрытые тяжёлыми тучами небеса.

— Пусть твои люди отойдут от тролля, — холодно сказал человек. — А предварительно развяжут его. Очень аккуратно, — многозначительно напомнил, а Зелун суетливо взмахнул руками и попытался вытянуть вверх нанизываемый подбородок — в его глазах плеснул такой ужас, что бородач махнул рукой солдатам.

Тиссайя был теперь собран, сосредоточен, спокоен и абсолютно трезв. Теперь это была очень опасная и взведённая машина убийства.

— Думаешь, такой умный? И что, после этого ты и твои тёмные союзники мечтаете остаться в живых? — он заправил большие пальцы за пояс — правая рука совсем рядом с ножнами, и стал раскачиваться с носков на пятки. — Да лично я и мои люди порвём вас в клочья. И повезёт тем, клянусь своими яйцами, кто умрёт сразу, — его и без того кирпичное лицо стало наливаться дурной кровью.