Это не наша война (СИ) - Страница 46

— А мы и так поняли, что радушного приёма от королевских солдат ждать не приходится, — Ройчи выделил слово «королевских», бросил равнодушный взгляд на задыхающегося кавалериста. — Тем более, что они с какими-то неясными целями околачиваются здесь. — При этих словах Тиссайя ещё более набычился. — Если ты думаешь, что мы боимся смерти, то глубоко ошибаешься, — криво усмехнулся, а от глаз можно было затушить костёр. — Мы вообще-то проездом через Агробар, — сообщил почему-то доверительно, — но возможность лишить нормальное королевство нескольких бешеных псов…

Лицо рыцаря дёрнулось, рука потянулась к мечу.

— Ну, всё, наёмник, сам сожрёшь свой язык. — Посмотрел в лицо красного, как рак кавалериста. — Извини, Зелун, исключительно в интересах твоего королевства, — объяснил он с полуулыбкой. — Уверен, на моём месте ты поступил точно так же. И не задумываясь, — добавил многозначительно.

В этот момент с противоположной стороны костра из темноты выметнулось нечто и влетело под мощные колени Тиссайи. Тот мгновение ошеломлённо балансировал, махая мечом для равновесия, потом хлопнулся на задницу. У его шеи по примеру напарника появилось свежее украшение, драгоценное до остроты — нож.

Параллельно кто-то из арбалетчиков, подтянувшихся к свету, успел отреагировать, спустив курок на неведомое существо. Но, во-первых, подвела реакция на поражение, а во-вторых, непонятно откуда вылетевшая стрела безнадёжно испортила взводной механизм. Испуганный солдат отбросил оружие, будто ядовитую змею. Остальные пока не до конца поняли, что произошло, поэтому остерегались принимать какие-либо действия. В том числе был шокирован и рыцарь.

Судя по тому, как Худук страстно что-то зачитывает на ухо Тиссайе, можно было сделать вывод, что незадачливый наёмный вояка на офицерской должности в армии Агробара понемногу начинает понимать, какой болезненный — вплоть до потери жизни — прыщ он заработал себе в лице небольшоно зеленокожего большеухого существа. Худук, скорее всего, был не на шутку разозлён очередной дискриминацией «маленьких» — имелся в виду, конечно, тролль. Поэтому со всей своей гоблинской непосредственностью и напористостью как обычно предлагал борову испытать судьбу: попробовать из столь неудобного положения (в принципе, ничего особенного: сидя с вытянутями вперёд ногами и опущенными чуть в стороны руками, причём, в правой — меч; небольшой недостаток — возможность порезаться о твёрдо упирающееся в подшейную ямочку лезвие, явно настроенное почесать изнутри воспалённый мозг) изменить ситуацию в свою пользу. Зная гоблина, Ройчи не сомневался, как горячо тот упрашивает вырваться из этой ловушки. Небось, рассказывает, какие у него хорошие шансы свернуть ему, тёмному, шею. Можно было не сомневаться, реакция у Тиссайи будет самая правильная: выкаченные в страхе глаза, бисеринки пота на лбу, напряжение во всём немаленьком организме на грани пукательного эфекта. Худук, если хотел, мог быть убедительным.

Единственным человеком, который сохранил невозмутимость во время всех этих манёвров, был священник. Он только нахмурился, увидев гоблина. И не потому, что тот тёмный, а, скорее всего, почувствовал дар. Деревенский представитель завалился навзничь, да так и замер, не шевелясь, в позе полуподъёма с частично задранными ногами. Улфео и РоГичи с размазанной по лицу кровью и раздобытыми где-то мечом у одного и копьём у другого стояли спина к спине, одинаково опасаясь и этих сумасшедших спасителей, то бишь, странную компанию, и озверевших солдат родной армии.

Ройчи покачал головой, мысленно удивляясь судьбе, выбрасывающей подобные кренделя, и людям, их… назовём это импульсивностью. Сиуация сложилась патовая. Командиры отрядов, на которые они вышли, оказались в их власти, но вокруг две с половиной сотни вполне грамотных, судя по тому, как их спеленали, солдат, не считая неизвестного количества «пасущихся» рядом кавалеристов, что вообще делает их незаметный либо какой иной уход проблематичным.

Человек вспомнил о РоПеруши, ещё одном участнике, пока не засветившемся на сцене. Бросил взгляд в ту сторону. Телега на месте, Кыш и Мыш в своём репертуаре — неторопливо подгребают травичку — страсти вокруг абсолютно не повлияли на их аппетит. Охраны как таковой не видно. Но это ни о чём не говорит — там плотная темнота. Впрочем, как и везде, не считая костров: большого и того, возле которого они находятся — солдаты затушили факелы. У Ройчи мурашки поползли по спине, когда он представил, сколько арбалетов направлено на него, и ещё плотнее придвинул к себе Зелуна.

Светлый маркиз до сих пор не подал голос. То ли сдрейфил, то ли случайно получил по голове, то ли уснул. Хоть бы захрапел для приличия. Пора было его вытаскивать пред ясные очи военных, так и мечтающих пустить кому-нибудь кровь. Такой себе козырь в рукаве. Который может быть и обманкой. Вдруг РоПеруши не будет им столь благодарен, чтобы замолвить словечко за их шкуры. А вспомнит мелкие обиды в виде постоянного обзывания (в том числе драконом) и некоторых других моментов непочтения.

— Эй, солдаты! — обратился он, поднимая левую руку, рискнув переместить в правую стилет, к застывшим внимательным глазам в прорезях шлемов, на которых плясали убывающие понемногу отблески костра. — Не совершите непоправимой ошибки! — вздохнул поглубже, распрямляя лёгкие — уж очень неудобная была поза, в которой он находился сейчас. — Не для того мы уходили от уруков, чтобы потом пострадать от законной власти, — недоверчивое молчание. — Не для того положил свои жизни целый отряд королевских гвардейцев, чтоб свои же под горячую руку добили оставшихся в живых, — указал на замерших в защитной позиции РоГичи и Улфео. Хотя, глядя правде в глаза, очень сложно было увидеть в этих оборванных и избитых молодцах заявленных только что гвардейцев — типичные выходцы с большой дороги после неудачного прощупывания купца. Да, детали доспехов, да, остатки гвардейских плащей и униформы. Но, как говорится, и на осла можно набросить седло, но от этого он не станет породистым скакуном. — Вот в той телеге, — на его жест если кто и отреагировал, то Ройчи, не заметил, — имеются самые веские доказательства моих слов. Почему бы нам не попробовать обойтись без лишней крови. Поверьте, мы её сегодня уже достаточно пролили. Не сомневайтесь, что при необходимости сможем унести жизни помимо ваших командиров, стольким людям, что выжившие будут помнить о глупой ошибке до самой смерти.