Это не наша война (СИ) - Страница 89

— Да, — невозмутимо согласился Владыка; прерывать объяснения и сам разговор он всё-таки посчитал не нужным — такие любопытные натуры, как Каэлен нуждаются хотя бы в минимуме информации. И потом, так могло получиться гораздо лучше: вместо любимого чистокровными официоза, посланец Леса сам постарается отыскать будущего попутчика, и учитывая достаточную коммуникабельность обоих и информационную подготовленность (тоже обоих!), встреча должна быть… интересной и продуктивной. — Ройчи, — а так зовут того, с кем тебе придётся провести бок-о-бок весомое по людским меркам количество времени, очень интересный… человек. В силу того, что он в своё время выполнял некоторые поручения Леса, мы о нём знаем многое, большую часть которого мы не имеем права тебе разглашать без его ведома в силу наших договорённостей. Могу тебя лишь уверить в том, что этот разумный, — чуть проакцентировал последнее слово, что в дополнение к предыдущим интригующим словам много что говорило младшему, ибо, как известно, эльфы к иным относились мягко говоря пренебрежительно, не взирая на статус: друзья, враги или союзники, — достоин доверия детей Леса. То есть, — усмехнулся губами, — спину он тебе прикроет.

Каэлен озадаченно, насколько можно было судить по отсутствующему взгляду, молчал. Он был даже немного… разочарован, что ли.

Человек в попутчиках? Даже достойный доверия? Какой-нибудь угрюмый лесовик (согласен, и среди людей, этой молодой и коротко живущей расы, существуют умелые следопыты, всё равно не сравнимые с эльфами по части слияния с Лесом), которого придётся терпеть чуть ли не полгода? Это не большая команда, где легко либо затеряться, либо найти компанию для веселья или интереса. И не путешествие в одиночестве, где он сам себе хозяин, и волен выбирать места ночлега… тёплые, уютные… с очаровательными хозяйками… Да-да, такова была основная слабость Каэлена — его неудержимо влёк к себе так называемый слабый пол, и довольно доступные человеческие самочки во всём своём внешнем многообразии, различии характеров, неизменной темпераментности и чувственности давали ощутимую фору долгоживущим чистокровным, следующим неким ритуалам и схемам общения эльфийкам. А теперь, небось, придётся передвигаться одними лесными тропами, дабы избегать многолюдных мест, не привлекать ненужного внимания всякой швали, чтобы выполнить…

Он поднял глаза.

— А зачем мне его сопровождать? — удивился Каэлен. — Есть интересы народа у этого… барона?

— Нет, что ты, — старейший получал истинное удовольствие от разговора: подвижная мимика младшего, его чувства, как раскрытая ладонь — это было так… волнительно, он уже и не помнил себя таким — всю жизнь среди народа приходилось скрывать, контролировать чувства, эмоции… При встречах с представителями иных народов — тем более. — Он просто захотел повоевать именно там, на юге. И согласился тебя сопровождать, — Владыка с удовольствием наблюдал реакцию: вытянувшееся в недоверии лицо, расширившиеся в последующем негодовании глаза, сжавшиеся губы. Мысленно опять усмехнувшись, старший эльф продолжил сухо и строго: — Тебе необходимо передать весточку нашим братьям из Леса Золотого Солнца. То есть, человек оставит тебя на эльфийской границе, и дальше пойдёт сам — он решил немного уточнить тамошнюю обстановку. Там сложные отношения между высокорождёнными и людьми, совсем недавно земли были пограничными между светлыми, людьми и уруками, и часто подвергались набегам тёмных. Отчего и изобилие соответствующих полукровок. Но и после того, как король Вали объявил их своими, отогнал уруков, отношения с нашим народом, это, естественно, всё равно не улучшило, — объяснил Владыка и уже мягче завершил: — Не переживай, ты не будешь разочарован общением, — кивком руки отпустил молодого эльфа.

Вдогонку же Каэлен услышал тихое и совсем уж странное:

— Так тебе будет безопасней.

Своего будущего попутчика эльф нашёл очень быстро. И как было не найти того, кто не будучи чистокровным эльфом, наглым образом разляжется на траве чуть ли не в священном месте. Вследствие этого Каэлен не успел остыть, и кипел, будто похлёбка на костре. Плюс само ощущение испытываемого гнева, чувства, совсем ему не присущего, лишь подливало масло в огонь. Его, свободного… члена общества, абсолютно добровольно предложившего услуги народу, в напарники к какому-то неотёсанному… А он, голый по пояс, преспокойно развалился, беспардонно дрыхнет под священными кронами, словно мэлорн обязан укрывать его от солнца. Ещё и храпит!

Раздражение было столь велико, что эльф принялся грубо тормошить человека за плечо, что будучи в спокойном (нормальном) расположении духа вряд ли бы себе позволил.

— А?.. Что?.. — спросонья вскинулся тот, а эльф моментально замер, ибо в кадык ему упёрлось что-то очень острое.

Он потерял дар речи по причинам, которых даже смысла нет приводить.

Взор человека прояснился.

— А, эльф, — прозвучало утвердительно, будто это что-то объясняло. Нож исчез, а в следующее мгновение человек упал на спину, повернулся на бок, подложил руки под голову… и опять засопел.

Каэлен так и застыл в полусогнутом состоянии, не шевелясь, будто его околдовали. Пять ударов сердца он тупо пялился в мерно вздымающийся бледнокожий бок. В его голову стали проникать отнюдь не миролюбивые мысли.

Человек так же внезапно перевернулся на спину и абсолютно бодрыми глазами глянул на эльфа.

— Чего надо?

Прозвучало бы грубо, если бы можно было уловить хоть какой-то вызов, агрессию. А так — просто вопрос. Без особой, впрочем, вежливости. А кому нравится, когда беспардонно прерывают его сон?